Из дневников З. Фосдик,
ближайшей ученицы Е.И.Рерих

лето 1926 г.
В МОСКВЕ  И НА АЛТАЕ С РЕРИХАМИ [1]
22 июля. Отъезд из Москвы, необычайный день, похороны /Дзержинского. - Д. Э.* /, толпы народа, музыка, пушки, важные персоны шествуют мимо, мы на балконе /гостиницы <Метрополь>.Д. Э./. Очень беспокоимся, как бы не опоздать на поезд, но наконец три автомобиля прибыли, и наши проводы - среди огромных толп народа и военных, со знаменами и музыкой - получились совершенно удивительными и необычными. Массы народа настроены дружественно, с интересом смотрят на нас, люди обращаются к нам, передавая приветы своим далёким друзьям в Америке. Участники похоронной процессии на нашем пути великодушно расступаются. как по волшебству, даже почтительно, давая нам проехать.
Незабываемый день, великий отъезд. Е.И. вспомнила виденный сон в <Сером Дворе>: их пятеро, идущих сквозь толпы, музыка, солдаты в синих фуражках, знамёна,- и ей было сказано, что это в Москве.
Когда они вначале договаривались о приезде в Москву [2 ], пришла телеграмма от Чичерина [3] о выдаче трёхдневной транзитной визы - а затем вторая телеграмма, в которой говорилось о гражданстве. Но консул в Урумчи сказал им - езжайте; он же скажет, что телеграмму он ещё не получил, что она пришла позже - и пусть они без промедления едут. И затем запечатал все важные бумаги и письма дипломатической печатью - тем самым рискуя своим положением, - не заглядывая в бумаги, которых он прежде никогда не видел, ни мгновенья не колеблясь и не сомневаясь, всецело доверяя Е.И. и Н.К. За это получил кольцо и был приближен. В Москве все удивлены, как такое огромное количество багажа могло быть провезено без досмотра. Грабарь [4] утверждал, что уже два чемодана обычно проверяют! Е.И. предложила картину: наверху Учитель, как маяк, от которого исходят пять нитей к ученикам. Если кто-то потерял веру, устрашился, впал в сомнение - нить обрывается. Он по-прежнему связан с другими учениками, но уже отрезан от Учителя, Который не может больше защищать его, когда тот в опасности.
Первый день нашей поездки очень радостный. Много говорим о будущем. Разрабатывается план, чтобы всем нам вернуться сюда в марте или апреле следующего года и всем отправиться вместе с Борисом Константиновичем [5] на Урал, где мы снова встретимся с Е.И. и Н.К.
Должен приехать и Святослав. Говорить, что с 1914 г. они путешествуют по разным странам мира и что это было сейчас отмечено во всех газетах.
Замечательная поездка, утром сидим и беседуем. Е.И. многое слышит. Сегодня человек бросился под поезд и покончил с собой - скончался тут же. Днём проехали место железнодорожной катастрофы, которая произошла 19-го. Если б мы выехали 17-го, как намечали, мы были бы здесь именно в это время. Семь тысяч человек было арестовано в один день. Утром мы все сидели вместе и беседовали. Я спросил, что самое необходимое сейчас. Е.И. ответила: первое - устремление, и затем
- соизмеримость. Первое включает в себя бесстрашие, второе - мудрость.
Затем я спросила, над чем надо сейчас работать. Е.И. сказала: изучайте состояние библиотек, как устроены детские отделы, что там читают, например, предлагают ли библиотекари детям книги по ботанике. Также санитарные условия в библиотеках, также и на фабриках, есть ли необходимая спецодежда. Хорошо бы посетить приюты для сирот и заведения для малолетних преступников. Сказать всем дома, что это будет моей работой, что я буду организовывать эту работу. Сон Е.И.: я вхожу к ней в комнату,
В пути с четверга 22-го, прибыли в Новониколаевск (Новосибирск) 26-го. Поездка была замечательная. Их любовь и мудрость превосходят всё. У нас были самые вдохновенные беседы, радуемся каждому мгновению нашего совместного пребывания. Новониколаевск - небольшой грязный городок. Завтра отправляемся на пароходе в Бийск. Они оба советуют нам не скрывать эту нынешнюю поездку от Гребенщикова [6]. Говорить, что у
Н.К. всё идёт замечательно. но теперь он направляется в Абиссинию и что мы действительно не знаем его адреса.
Необходимость в поездке на Алтай даже на короткое время, стала очевидной, когда мы были в Москве, и это будет наше первое посещение Алтая. Но если Ле. Гол. (? --Д. Э.) потребовалось шесть лет, чтобы осмотреть только давно знакомые места, то разумно предположить, что для нашей работы потребуются многие годы.
Вечером было сказано: <Истинное мужество было явлено при передаче моего послания самым напуганным людям. Невозможно передать, в какой вы были опасности, когда были в Москве. Малейшее сомнение или колебание могли бы привести к гибели. Потому просил вас понять серьёзность момента. Учитель новых должен трансмутировать мысль в действие.
Прежде, чем привлекать других, надо работать над собою. Считаю, результаты, достигнутые в Москве, имеют историческое значение. Вы будете все жить в Верхнем Уймоне...>
Мы начали нашу поездку по Оби, сев на пароход в Новониколаевске. Очень жаркий день, но к вечеру становится прохладнее. Кругом леса. чудесный благоухающий ароматом сосен воздух. Говорили о смерти. Е.И. сказала так прекрасно: Учитель будег с вами в последний час. Он не оставит своих учеников.
27,28 июля. Плывём дальше по Оби: какие просторы вокруг, какие беседы, как много даётся нам, мы учимся каждую минуту. Незабываемые дни. Очень жарко - бедная Е.И. страдает ужасно. Когда добрались до Барнаула, катер, который должен был снять нас с парохода, не пришёл, так что ушёл ещё целый день, чтобы попасть в Барнаул, Мы просидели до трёх часов дня, пока не пришло другое судно и нас не перевезли на берег. Становится холоднее, берега становятся выше, Обь огромная и такая широкая. Вечером пришло: <Ручаюсь за успех. Примите неслыханную серьёзность момента. Удержите ощущение центра Моей Страны. Бывшее в прошлом лишь игрушки в сравнении с настоящим. Считаю, как жемчуг, мгновения вашего устремления. Так важно его присутствие. Ужасный ящер угашает огонь ваших шагов. Потому будем держать факел в неприкосновенности. С соизмеримостью Мы будем смотреть на подробности, которые подвержены превратностям, и тем охраним ствол дерева>.
30-го прибыли в Бийск, после долгого дня плавания по Оби. Опоздали на полтора дня сравнительно с расписанием. Город небольшой, тихий. Наняли возниц, четыре брички, упаковывали все вещи, купались, и целый день просидели вместе, принимая сообщение.
1 августа 1926 г. Выехали позднее, чем намечалось. Е.И. крайне не понравился возница Эдоков, она сказала, что мы хлебнём с ним горя, и просила нас отказаться от него и нанять других лошадей, брички и возчика. Мы не послушали её, но её слова были, как всегда, пророческими. Вся поездка оказалась очень опасной из-за Эдокова. В Красный Яр добрались поздно, не могли найти приюта на ночь, и пришлось ехать дальше до села Алтайское, где был барак, полный людей. Н.К. и Морису пришлось просидеть полночи, облокотясь на стол, а другие, Юрий,
Е.И. и я, сидели в бричках. Нам стало ясно, что Эдоков даже не знает дороги, а лошади его плохи. На следующее утро, проблуждав несколько часов в поисках пути, мы двинулись по совершенно ужасной дороге, сплошные камни, к Баранче, делая за несколько часов десять вёрст. Во время езды по этой дороге Морис выпал из брички, но, по счастью, не пострадал. Тогда мы достали двух лошадей, и Морис и Юрий поехали верхом. В Баранче мы остановились в доме Бочкарёва, бывшего строевого солдата, очень способного молодого человека, который заведует кооперативом и налаживает издание местной газеты. Нас посетило несколько <кержаков>. Е, И. и я спали в одной комнате, мужчины в другой на столах. Рано утром выехали в Тоурак, где остановились на обед в доме молодой незамужней женщины, учительницы, которая была очень приветлива, но выглядела довольно печальной. Тронулись дальше сразу после полудня, тотчас же попали под проливной дождь, такой сильный, что пришлось на час остановиться в небольшой избе, а затем двинулись дальше. По дороге лопнуло колесо, насчёт которого у нас были опасения уже с самого начала, с Бийска. Пришлось ехать дальше в трёх бричках до села Мариинское, где переспали в нищенской лачуге местной татарки. Утром колесо было починено и мы переправились через Эдингол.
Восторгались величием природы, видами гор, яркими красками и удивительными цветами, растущими повсюду. Наконец прибыли в Чёрный Ануй; не слишком красивый, но очень чистый дом. Интересно, что поблизости есть пещеры, около 70 саженей длины; в них найдены кости и надписи. Также заметно изменился климат, сильные ветры, много Комаров.
Покинув Чёрный Ануй, мы надеялись в тот же день прибыть в Усть-Кан, но мы не приняли в расчёт нашего ужасного возницу и лошадей. По пути две лошади встали и отказались двигаться дальше. Нам пришлось свернуть на Муту, чтобы нанять двух новых лошадей. Спали плохо, не раздеваясь, мужчины на столах, Е.И. и я на кроватях. Рано утром /четвёртый день нашей поездки/ отправились в Усть-Кан, попали к очень гостеприимной пожилой женщине, подкрепились чаем, молоком, яйцами; очень интересная встреча с пожилой женщиной, бывшей учительницей - в прошлом революционерка, а потом пошла <в народ>; говорила очень интересно, что Христос был первым учителем коммунизма и что она и её товарищи были сеятелями, а жатву будут собирать их внуки. В сыне её нет того энтузиазма и энергии, как у матери.
Выехали после полудня, видели молодого орла, летящих журавлей, много диких гусей. Дорога и пейзаж совершенно восхитительны - ковры из голубых, лиловых, жёлтых, розовых цветов! Е.И. чуть не плакала от радости при виде этой красоты. Любовались необычайными контурами гор, их причудливыми формами и лилово-синими оттенками. Неожиданно лошади отказались двигаться дальше, полумёртвые от усталости. В любом случае, лошади были очень плохи, так что нам пришлось остановиться в Кырлыке.
Эдокову пришлось ехать в следующую деревню готовить лошадей, а мы должны были остаться ночевать здесь. Остановились в доме почтового ямщика. Е.И., Юрий и я всю ночь провели в бричке. Изумительное место, видели много здешних киргизов. Очень живописный народ. В пяти милях отсюда находится место, откуда пошло поверье, связанное с Белым Бурханом. Вокруг много глубоких пещер. В пять часов утра со свежими лошадьми направились в Абай, где остановились в доме мараловода Романова. Он туркмен - приятный человек, и жена приятная. Здесь поели, достали пять новых бричек и несколько людей. Рассчитались с Эдоковым и избавились от него. Ужасный человек, предатель. Другие возчики - Василий и Карпов, неплохие ребята, но третий, Александр, ужасен. Все они алтайцы, из Ойротии. Устроились на новых лошадях, разместили всё в пяти бричках и поехали дальше. В Юстике бричка, в которой сидел Геген [7], перевернулась. Он выпрыгнул, и лошади бешено понеслись прочь. По счастью, ни он, ни возчик не пострадали. Так что мы оставили сломанную бричку и, уложив весь багаж в четыре остальные, двинулись дальше. Были очень опасные переправы вечером, в тумане, через Синий Яр и Громотуху.
Всё время льёт дождь: он продолжался почти 4 дня, и мы ехали насквозь мокрые. Наш багаж превратился бог знает во что, весь вымок и разбух, кожаные чемоданы со всем их содержимым намокли и стали краситься - нижнее бельё стало чёрным и зелёным и лиловым. Приехали поздно ночью, вымокшие до костей, в Коксу или Усть-Коксу. Спали в помещении Госторга, представитель разрешил нам разместиться в конторе и в фойе: Е.И. и я спали в фойе на кроватях, мужчины - в конторе на столах.
Наутро, несмотря на сильный дождь, поехали на Верхний Уймон, куда с трудом переправились на пароме. Морис и Юрий вместе с возчиком толкали паром. Пересекли Катунь и к 11 часам прибыли в Верхний Уймон.


 

Мы должны усвоить правило, что когда кто-либо говорит <нет> или отказывается от какой-либо должности, мы должны принимать это незамедлительно, не давая ему возможности переменить своё решение.
Вечером мы обсуждали, что мне говорить остальным по возвращении в Нью-Йорк. Нам указано говорить, что как только мы прибыли в Москву, тотчас же все двери распахнулись перед нами, стоило лишь нам произнести имя Н.К. Он приехал - и в первый же день чудесный приём у Чичерина, а затем - дома у Луначарского, Каменева, Крупской. [9] Но самая замечательная встреча была в ГПУ [10] где были произнесены имена Майтрейи и Шамбалы и куда прошли с именем М. Предложения о сотрудничестве встречены с энтузиазмом, несколько раз встречались с теми, в чьих руках находится власть. Подчеркнуть, что только благодаря имени Н.К. открылись двери перед Борисом. Сперва у Ямполь[ского], которого посетил Н.К. и который был очень рад этому; затем <Горный отдел>, Свердлов [11], сказавший, что если бы не Н.К. он не принял бы нас, так как для бесед с людьми у него имеются специальные помощники, однако когда он увидел, кто рекомендует нас, он захотел сам иметь дело с нами. Мы должны были продемонстрировать ему серьёзность наших намерений, поэтому мы послали инженера-изыскателя для закрепления наших позиций и подготовки почвы для экспедиции в следующем году.
Уже 10 августа. Третий день поездки верхом. Ищем материал, посылаем проводников в разные стороны. Двое уже принесли интересные сведения, и особенно тот, что вернулся сегодня с вестями об Ак-кеме - что значит <белое> /Ак= белый/- озере с водой молочного цвета... Также приобрели панты маралов, чтобы исследовать вещество, используемое китайцами для медицинских целей. Утром мы разъезжаем по окрестностям с людьми, днём, перекусив, записываем сообщения и Е.И. читает нам, потом все вместе обсуждаем планы на будущее. Затем возвращаемся в наш домик на обед, а позже снова встречаемся у них для вечерней беседы.
Сейчас даётся третья книга [12] в долгих беседах. Какая замечательная жизнь, она так физически закаляет нас и так расширяет умственные горизонты!
11-го - говорили о глупости тех людей, которые цепляются за свою национальность, за понятие национальности. Мы особенно должны понять это: кем же ещё нам считать себя, как не гражданами Новой Страны, Нового Мира? Как же иначе нам понять нашу работу и служение, всем нам вместе в разных странах? Нам сказано глубоко об этом думать и избегать всех узких, националистических проявлений - например, даже при проведении выставок не ограничиваться рамками каких-то определённых национальностей.
Утро 12-го, опять выехали верхом, на поиски. Какой чудный край, и сколько ещё неоткрытого в этих горах! Много скота, удивительный климат, непревзойдённой красоты природа. Вот где строить, где созидать!
Мне сказано в Нью-Йорке посмотреть, как строятся студенческие клубы, клубы женщин-работниц. Побывать в них, изучить, как они устроены и какова система их работы. Также сблизиться с детьми, молодёжью в школах, и быть с ними.
13-е - изумительный день, утром длительная поездка верхом в поисках материалов, некоторые из найденных материалов превосходны.
Учусь лучше ездить верхом. Е.И. и Н.К. сегодня сказали мне, что настоящая аристократия - это не те, кто богат, владеет собственностью и состоянием, но - по-настоящему великие люди. Они надеются, что мы, в Америке, поймём, что не надо прибегать к каким-то особым приёмам для привлечения богатых людей. Да, их надо приближать, но только если они принимают идею общины и желают работать для Общего Блага. Мы не должны стремиться привлекать их из-за их имени или богатства.
Сегодня вечером в деревню приехали и навестили нас геолог Падуров, профессор математики, и студент университета. Первый очень симпатичный, из геологического комитета в Ленинграде. Они жили около месяца на Ак-кеме, занимались научными исследованиями, обнаружили там радио [активность], взбирались на Белуху; рассказывали нам об удивительной красоте этого места. Посетили также Рахмановские ключи, и там тоже обнаружили радио [активность]. Риддерский рудник [13] пока не принадлежит никому, Падуров называет его Жемчугом Алтая. Они очень располагают к себе; геолог свяжется с заместителем директора в Ленинграде, Котульским, относительно экспедиции в следующем году.
Правительство ежегодно направляет на Алтай пять экспедиций. Возможно, на следующий год Падуров сможет отправиться с нами, хотя он говорит, что уже занят.
Сегодня, 17 августа, Е.И., встав, почувствовала, что дела нехороши. Мы намеревались уезжать завтра утром, а сегодня паковаться, но решили остаться до послезавтра. Утром переправились через Катунь, в Уймонскую долину, откуда великолепный вид на Белуху с её снежными вершинами и седловиной между ними... На пути обратно большие трудности с паромом и все мужчины работали на нём, толкая его, так как в этом месте реки мелководье. Вечером Е.И. предложила, чтобы я сказала всем нашим сотрудникам в Нью-Йорке по поводу всех совершённых нами ошибок, что мы должны забыть о них, учась на них, и начать всё заново. И чтобы мы не молчали, если видим промахи и ошибки со стороны наших сотрудников. Я буду просить других наблюдать за мной и говорить мне, в чём я неправа, так же и я могу поправлять их. Е.И. просила нас упомянуть, что более всего она осуждает самомнение и тщеславие.
Она сказала, что мы можем рассказывать детям Легенду о Камне, говоря вначале о магнитах, которые закладываются в основание городов.
Далее, что некогда с Ориона упал камень и теперь он охраняется Тайным Братством, и затем о куске его, который сейчас путешествует.
Е.И. сожалела, что мы не учредили для детей класс ткачества и гобелена или класс проектирования и строительства моделей городов из настоящих материалов.
Нам было указано обратиться с письмом к китайскому послу, выразив наше удивление, что такому прекрасному и большому другу Китая, как
Н.К., не было позволено пересечь Китай. Также Е.И. попросила меня записать для неё все те возможности, какие были нам даны: те, что были использованы, и те, что были упущены. Также, если в следующем году я поеду с другими на Алтай, иметь в группе женщину-геолога.
Из Верхнего Уймона ехали новым путём - через Чёрный Ануй, Туманово, Матвеевку, Карпово, Солониху - до Бийска. Никакого сравнения с той ужасной первой дорогой, по которой мы добирались до Верхнего Уймона. Дорога очень хорошая, прибыли в Бийск на пятый день. В пути дождило, а всё-же край чудесный. Всё время сидела вместе с Е.И.
Сегодня, 24 августа, прибыли в Бийск. Из дома никаких телеграмм, мы беспокоимся.
26 августа. Вчера выехали из Бийска на пароходе <Жорес>. Первый день был прекрасный, но сегодня утром сели на мель, пришлось выгружать почти весь груз на берег; просидели до четырёх часов пополудни, затем поплыли дальше. Весь день работала с Е.И.
27 августа. Сегодня чувствуется настоящая Азия, сильный буран, песчаная буря, все мы покрыты песком. Весь день занимались делами Corona Mundi [14] и Музея Рериха. Приехали сегодня в Новониколаевск, где нас ждала телеграмма из дома. Вечером нам было сказано, что мы должны ехать домой в Нью-Йорк вместе, потому что мы нужны там, чтобы усилить работу. Передать Пуруме [15], которая ждёт ребёнка, что когда
Е.И. носила Юрия, она так устремлялась к знанию, столько читала, изучала мировую географию и историю.
28-е. Сегодня работали с Н.К. над многими вопросами, связанными с нашими делами. Он дал мне для прочтения <Космос> Вивекананды. Е.И. посоветовала, чтобы эту книжечку прочли многие и чтобы мысли, изложенные в ней, были доведены до многих. Юрий показал нам портрет
Е.И., когда ей было двадцать лет,- какой прекрасный портрет! Простились с Юрием, который завтра должен уехать в Верхнеудинск [16], Надеемся увидеть его снова в следующем году,
30-е. Приехал Борис Константинович, и мы целый день работали над нашими планами.
31-е. Этот вечер я не забуду никогда. Я поклялась, что мы четверо не отступим и доведём до конца наше дело во имя Него. Я это выполню.
3 сентября. Последний день в Новосибирске. Вечером, после беседы,
Е.И. сказала: <Ты будешь прилетать ко мне, Зиночка? А  ты,  Морис?  Из
Дарджилинга я часто приходила  к  вам  в  Америку,  стараясь  помочь>.
Завтра мы все уезжаем, они - для великих дел, мы - вести  битву.  Е.И.
называет меня <боец>- с их помощью мы будем биться и побеждать.
-------
1. Старшие члены семьи Рерихов называются в данной публикации по инициалам - Е.И. и Н.К.; младшие - Юрий и Святослав - по именам.
2. 12 апреля 1926 г., во время пребывания Экспедиции в Урумчи (столице Синьцзяна), Н.К. Рерих обратился к советскому консулу
А.Е.Быстрову с просьбой устроить проезд через Советский Союз.
3. Нарком иностранных дел СССР в 1923-30 гг.
4. И.Э.Грабарь (1871-1960) - советский художник, историк искусства, с которым Н.К. Рерих поддерживал переписку до конца жизни.
5. Борис Константинович, Борис - Б.К.Рерих (1885-1945), младший брат Н.К.Рериха, архитектор-художник, постоянно проживал в Петербурге-Ленинграде.
6. Г.Д.Гребенщиков - русский писатель, живший в Америке и сотрудничавший с Рериховскими учреждениями.
7. Лама, участник Экспедиции.
8. Книгоиздательство в Нью-Йорке, опубликовавшее, в частности, несколько книг Н.К.Рериха.
9. Перечисляются  крупные  государственные  деятели,  с  которыми
Н.К.Рерих   встречался   в    Москве:    Г.В.Чичерин    (наркоминдел);
А.В.Луначарский (нарком просвещения); Л.Б.Каменев (занимал важнейшие государственные и партийные посты); Н.К.Крупская (работала в руководстве наркомата просвещения).
10. До 1922 г. - ВЧК; возглавлялось Ф.Э.Дзержинским, скоропостижно скончавшимся 20.7.1926, во время пребывания членов Экспедиции в Москве.
11. В. М. Свердлов, начальник Главного горного управления.
12. Книга вышла в Монголии в 1927 г. под названием <Община>.
13. На Рудном Алтае, близ села Риддерское (г. Риддер: с 1941 г.-Лениногорск); открыт в 17761. Ф.Риддером.
14. Международный художественный центр  в  Нью-Йорке,  основанный
Н.К.Рерихом.
15. Одна из сотрудниц Музея имени Рериха в Нью-Йорке.
16. с 1934 г.- Улан-Удэ. 
* Примечания Д. Энтина, исполпительного директора Музея имени Рериха в Нью-Йорке.
Перевод с английского: В. Астрова.
Примечания: Р. Намтаров.

Проливной дождь, разместились в двух домах, очень славных. Мы остановились в одном, они - в другом. Дивное место, чистое.
Замечательно, что все деревни чистые, без насекомых. Стоим сейчас у кержаков. В общем ехали 7 дней по очень опасным и трудным дорогам.
Геген сказал: <Это всё правильно. Препятствия должны быть на пути в Шамбалу>. Я всё время ехала вместе с Е.И. Она учила меня замечать гармонию - в сочетании цветов, формах гор, тонах и оттенках красок; открывала передо мной всю красоту природы. Глубоко чувствуя всю тонкость тонов, красок и форм, она чудесно их объясняла. Она всё время страдала от жары, особенно на пароходе, но в поездке после Бийска ей с сердцем стало лучше. У неё болели колени, она упала на ступеньках в Баранче, ударившись тем же коленом, которое уже было повреждено раньше. Она жестоко страдала, так как у нас была очень опасная переправа и ей пришлось выйти из брички. Какое счастье быть с ними рядом! Н.К. такой спокойный, мудрый, доброжелательный. Е.И. такая любящая, а Юрий всегда заботлив и готов помочь. Е.И. всюду называла меня своей дочерью.
8 августа. Занимаемся починкой и ремонтом всех вещей. Условия жизни самые примитивные, но люди сердечные, стараются сделать для нас всё, что могут. Из-за дождей в деревне такая грязь, что добраться до
Е.И. и Н.К. а также передвигаться по деревне можно только на лошади.
Н.К. и Морис собирают сведения о Беловодье, Здесь все верят в эту страну, в которую можно попасть лишь после долгих странствий по степям, претерпев голод и всякие лишения; многие, кто отправился туда, больше не возвращались. Также было, что вышла женщина оттуда, очень красивая, со смуглой кожей. Все здесь говорят о Беловодье, Можно подумать, что чуть ли не со всего мира стекаются на Алтай те, кто мечтает туда попасть. Дед Атаманова, в доме которого остановились Рерихи, много лет назад ушёл искать Беловодье. Судя по рассказам, они, вероятно, дошли до Монголии и там видели женщину с тёмной кожей, в белых одеждах, и слышали звон колоколов. Но они не смогли вынести трудностей пути и вернулись назад. Здесь также жила чудь, народ, который не пожелал подчиниться тирании белого царя и ушёл под землю.
Нам показывали место, засыпанное камнями, с зияющими дырами в земле, куда якобы ушла чудь в свои подземные убежища. Такая же легенда о подземном народе агарти известна гораздо южнее, в Тибете и Индии.
В доме, где жили Рерихи, на стене одной из комнат была значительная роспись - красная чаша. Дом считается историческим: в нём размещалось Белое, а затем и Красное правительство во время боёв 1917-1921 гг.
Днём мы все собирались в этом доме и работали, писали, трудились очень плодотворно. Приходят разные люди, очень интересуются Америкой, хотели бы сотрудничать с ней. Опять рассказы о Беловодье: Великие люди живут там, справедливые. Много подземных ходов ведут к ним. Но мало кто видел их. Некоторые из этих людей живут в других странах, даже в Америке, Мы посылаем отсюда людей по разным направлениям, чтобы обследовать эти места, и они привозят интересные сведения, Предстоят две поездки к Белухе.
Долго обсуждали неприятности, связанные с <Алатасом> [8] и Гребенщиковым, и вследствие трудностей с изданием [книг] в России, Германии и Франции мы видим, насколько невозможно продавать там наши книги. Из-за такого критического положения невозможно напечатать <Жемчуг Алтая>, разве что единственно в таком же малом количестве, как и вторая книга Листов М. и по той же цене.